В предыдущей статье, посвященной вкладу Андрея Дмитриевича Сахарова в космологию, речь шла о барионной асимметрии Вселенной и его пионерской работе на эту тему. Сейчас мы рассказываем о более ранней, тоже пионерской работе, в которой был теоретически предсказан эффект, получивший впоследствии название «Сахаровские осцилляции». Обе работы в какой-то степени опередили время, обе были частично основаны на неправильных предположениях, но тем не менее верны в принципе, обе имели далеко идущее развитие в последующие десятилетия.

Распределение материи в современной Вселенной неоднородно на масштабах до примерно 100 мегапарсек (300 миллионов световых лет). Она выглядит как гигантская застывшая пена типа монтажной, используемой для установки окон: почти пустые пузыри (так называемые войды) и стенки. Откуда взялась эта структура? Ясно, что она — результат гравитационной неустойчивости — той же самой, что заставляет облака космического газа и пыли сгущаться в звезды. Задолго до открытия этой структуры Я.Б. Зельдович теоретически показал, что гравитационная неустойчивость в ранней Вселенной должна дать именно такую пену (пересекающиеся «блины» в терминологии Зельдовича с коллегами) в результате роста первоначальных возмущений плотности, неясен был только ее масштаб. Реальная картина прорисовалась только к концу 80-х, когда «пена» прорисовалась на трехмерных картах скоплений галактик по данным обзоров. Но главный вопрос оставался: из каких начальных возмущений сконденсировалась «пена» крупномасштабной структуры Вселенной?

Работа А.Д. Сахарова, о которой идет речь, делалась в первой половине 60-х годов и была опубликована в 1965 г. Тогда про крупномасштабную структуру ничего не знали. Но все равно стоял вопрос: как возникли скопления галактик и сами галактики, откуда взялись начальные возмущения, из которых они сгустились?

В то время не знали многих других вещей: еще не была сформирована концепция раздувающейся Вселенной, еще не было открыто реликтовое излучение. Последнее обстоятельство делало теорию горячей Вселенной недоказанной гипотезой, что позволяло предполагать, что Вселенная родилась плотной, но холодной. Модель горячей Вселенной была популярной, но Я.Б. Зельдович, чей авторитет в космологии был бесспорен, в то время пропагандировал модель холодной Вселенной.

Исходные предположения А.Д. в данной работе таковы:

1. Первоначальные возмущения плотности в ранней Вселенной имеют природу квантовых флуктуаций. Это предположение и поныне лежит в фундаменте космологии.

2. Возмущения возникли в самом начале Большого взрыва, при планковской плотности, когда сильны эффекты квантовой гравитации, и дальше эволюционировали в соответствии с расширением Вселенной. По наиболее популярным современным представлениям, это не так: возмущения, определившие «лицо» Вселенной, возникли позже — на стадии экспоненциального раздувания (инфляции) Вселенной. Принципиальной разницы здесь нет, однако раздувающаяся Вселенная позволяет решить еще другие проблемы космологии, которые А.Д. в своей статье не рассматривал.

3. Изначально температура Вселенной равна нулю. Это ошибочное предположение, которое, по признанию самого А.Д., сильно снизило ценность работы. Оно сделано под влиянием Я.Б. Зельдовича, на которого А.Д. ссылается в своей статье по этому поводу. Однако эта ошибка не стала фатальной, поскольку уравнения состояния (связь между плотностью энергии и давлением) в горячей и холодной моделях совпадают до некоторого момента.

Из физики первых мгновений

Что происходит с первичными возмущениями при расширении Вселенной? Они становятся акустическими волнами, двигающимися со скоростью звука, участвуя в общем расширении. Хорошо известно, чему равна скорость звука в самой ранней Вселенной: с/7 (3), где с — скорость света. Это результат так называемого ультрарелятивистского уравнения состояния, когда давление в среде равно одной трети плотности энергии, p = e/3. Последняя включает энергию покоя частиц, поэтому в разреженном газе из холодных, а значит медленных, частиц давление много меньше плотности энергии, а скорость звука много меньше скорости света. Наоборот, ультрарелятивистское уравнение состояния возникает, когда в среде частицы двигаются со скоростью, близкой к скорости света.

В горячей Вселенной ультрарелятивистское уравнение состояния держится довольно долго — около 300 тыс. лет. Первые доли секунды оно поддерживается за счет того, что все частицы двигаются почти со скоростью света из-за высокой температуры. Потом температура падает настолько, что протоны становятся нерелятивистскими (движущимися существенно медленней скорости света). Однако они выгорают, проаннигилировав с антипротонами, их число уменьшается на девять порядков величины. Дальше в течение секунд во Вселенной доминируют безмассовые фотоны и легкие электроны с позитронами. Последние тоже аннигилируют друг с другом, когда становятся нерелятивистскими, при этом электронов тоже остается одна миллиардная от их прежнего числа. Далее в плотности энергии Вселенной доминируют фотоны. Протоны хоть и тяжелые, но их в миллиард раз меньше — многочисленные фотоны поддерживают ультрарелятивистское состояние еще около 300 тыс. лет. Тогда же, через 370 тыс. лет после Большого взрыва, происходит еще одно важное событие, но об этом — ниже.

В холодной Вселенной работает совсем другая физика, которая тоже обеспечивает ультрарелятивистское уравнение состояния, но только первые доли секунды. Это чисто квантомеханический эффект, в его основе лежит принцип Паули, запрещающий двум протонам или двум электронам находиться в одном квантомеханическом состоянии.

Тот же самый принцип не дает всем электронам в атоме сесть на низший энергетический уровень. В плотном газе принцип Паули тоже заставляет электроны распределяться по разным энергиям (точнее, по импульсам, где направление тоже имеет значение).

Рис. 1. Карта флуктуаций реликтового излучения, полученная космическим аппаратом WMAP после вычитания фона и дипольной компоненты. Последняя связана главным образом с эффектом Доплера от движения Солнечной системы. Вычтенный фон связан главным образом с галактикой и отдельными внегалактическими источниками. Флуктуации по сравнению со средним уровнем реликтового излучения невелики — всего 10-5 по порядку величины

Если температура равна нулю, частицы равномерно заполняют объем сферы в пространстве импульсов. Такой газ частиц называют вырожденным Ферми-газом, а максимальную энергию частиц, ниже которой весь фазовый объем заполнен,— энергией Ферми. Чем больше плотность, тем выше энергия Ферми. Если энергия Ферми много больше энергии покоя частицы, имеем p = e/3 даже при нулевой температуре.

Через доли секунды после начала расширения холодной Вселенной энергия Ферми становится меньше массы протона, и скорость звука падает практически до нуля.

В общем, с точки зрения акустики, начальные этапы расширения в холодной и горячей Вселенной качественно похожи: уравнение состояния то же самое, скорость звука та же самая, и там и там происходит переход к нерелятивистскому уравнению состояния, только в очень разное время.

Стоячие волны

Итак, вначале были квантовые первичные возмущения плотности. Они стали распространяться по Вселенной, как звуковые волны, со скоростью, сравнимой со скоростью света.

Любые колебания, подчиняющиеся линейным дифференциальным уравнениям, будь то звук или свет, можно смело раскладывать на волны разных длин и смотреть по отдельности, что происходит с каждой из них.

Для начала допустим,что некая вселенная внезапно возникла, будучи в целом однородной, но с локальными возмущениями плотности? и не расширяется (это внутренне противоречивая картина, но мы ее используем лишь для иллюстрации). Начальные неоднородности, если они были хаотическими (случайными), превратятся в волны, разных длин складывающиеся в хаотическую картину. Спектр этих волн в произвольный момент времени примерно повторяет спектр начальных возмущений, хаос остается хаосом. Но может быть более интересная ситуация: волны могут оказаться стоячими.

Пример стоячей волны — колебания струны на гитаре. Вся струна в один момент выпрямляется, через четверть периода максимально изгибается, потом снова целиком выпрямляется и т.п. В случае со струной «стоячесть» колебаний обеспечивается закрепленными концами. Другой пример: стоячие волны около бетонной стены причала в порту. Точно так же на одном и том же месте то возникают высокие волны, то поверхность воды разглаживается. Там нет закрепленных концов, но есть отраженная волна, которая, суммируясь с набегающей, дает стоячие волны.

Любую карту начальных возмущений можно разложить в ряд Фурье, члены которого будут иметь вид плоских волн: C_k cos(xk + ф_к), где x — координата, k — волновой вектор ф_к — фаза. Решение волнового уравнения для звуковых колебаний хорошо известно: каждому члену разложения будут соответствовать плоские волны: C_k cos(xk — t+ф.). Здесь v — частота колебаний волны, которая связана с волновым вектором через скорость звука v: v = k v.

Если скорость вещества вначале равна нулю, то начальные возмущения статичны, т.е. они не зависят от времени. В этом случае волны можно сгруппировать по симметричным парам с противоположно направленными волновыми векторами: 0.5 C_k cos (xk — tv+ φ_k) + 0.5 C_k cos (–xk — tv-φk) (т.е. Ck = С_-k, φ_-k = –φ_k).

Действительно, положив t = 0, получаем исходное разложение, а продифференцировав по времени, получаем нуль при t = 0. Наконец, разложив косинус суммы двух углов, получаем стоячие волны вида C_k cos(xk + ф_к) cos (tv), т.е. амплитуда волн с данной частотой будет синхронно и периодически меняться во всем пространстве.

Оказывается, и в целой вселенной можно получить стоячие звуковые волны. Самая простая возможность (хотя и не единственная) — потребовать, чтобы все начальные возмущения во вселенной были статичными, т.е. начальные скорости вещества в них были равны нулю. Тогда все возникшие волны можно будет разбить на противоположно направленные симметричные пары плоских волн — как волны у стены причала, и их сумма даст именно стоячие волны,синхронно исчезающие и вырастающие во всем пространстве. Чтобы проверить это самому, достаточно знаний курса общей физики и умения разлагать косинус суммы двух углов (см. врезку).

Какой будет картина звуковых колебаний плотности во вселенной в случае стоячих волн? На глаз она по-прежнему будет казаться хаотичной, но если построить спектр флуктуаций плотности в пространстве (для этого надо карту плотности среды во вселенной подвергнуть преобразованию Фурье), то выявится удивительная вещь: он периодичен!

Спектр неоднородностей в зависимости от их размера L будет пропорционален cos (p T v/L), где Т — возраст вселенной (считаем, что скорость звука v не зависит от времени). Из этой зависимости можно оценить возраст своей вселенной! Однако наше требование о том, чтобы все начальные возмущения плотности были статичными в придуманной нами статичной вселенной, ниоткуда не следует.

Как обстоит дело в расширяющейся вселенной? Основные отличия таковы:

1. Каждая волна будет участвовать в расширении, и ее длина и частота будут меняться.

2. Условие статичности начальных возмущений выполнится автоматически! Дело в том, что вначале вселенная расширяется столь быстро, что начальные скорости вещества быстро забываются, тогда как амплитуды волн остаются прежними. Это значит, что все звуковые колебания плотности в ранней вселенной будут иметь вид стоячих волн — при одинаковой частоте синхронно во всем пространстве достигать максимума и обращаться в ноль. Это утверждение прямо следует из работы А.Д. Сахарова. Зависимость амплитуды волн от времени получается несколько более сложной, чем косинус, — она выражается через функции Бесселя, которые тоже осциллируют в зависимости от длин волны.

Волны застывают

Давление среды во Вселенной рано или поздно в некое время T становится много меньше плотности энергии, и скорость звука сравнительно быстро падает на порядки. Акустические волны становятся застывшими неоднородностями плотности, причем они застывают практически одновременно — независимо от длины волны. И эту картину застывших волн можно попытаться увидеть, если как-то суметь снять карту неоднородностей и разложить ее в ряд Фурье.

Что мы должны увидеть? «Застывание» всё-таки происходит не мгновенно, поэтому короткие волны успевают усредниться, пока скорость звука падает. Значит, коротковолновая часть спектра будет невыразительной, лишенной каких-то особенностей. А более длинные волны, которые успели совершить ровно одно-два-три-четыре колебания с рождения Вселенной, проявятся в спектре в виде четких максимумов, разделенных провалами. Еще более длинные волны, которые не успели совершить ни одного колебания, опять дадут плавную часть спектра, лишенную особенностей. Именно такая картина получила название «Сахаровские осцилляции». Правда, именной термин используется далеко не всеми, в настоящее время чаще используется его синоним «акустические осцилляции».

Когда происходит застывание, и на каких масштабах оно должно проявиться? В варианте холодной Вселенной, как уже было сказано, скорость звука падает через доли секунды. При этом самый длинноволновый максимум в спектре неоднородностей охватывает массу вещества порядка массы небольших звезд.

В том же 1965 году, когда была опубликована данная работа А.Д. Сахарова, было открыто реликтовое излучение, однозначно свидетельствующее о том, что Вселенная родилась горячей. В связи с этим потребовался новый анализ акустических осцилляций. Это сделали независимо Я.Б.Зельдович с Р.А.Сюняевым (R. Sunyaev, Ya. Zeldovich. Astrophysics and Space Science vol. 7 (1970), p.3) и Peebles с J.T.Yu (PJ.E. Peebles, J.T. Yu. Astrophysical Journal vol. 7 (1970), p.815). Как уже сказано выше, в горячей Вселенной скорость звука падает примерно через 300 тыс. лет. При этом в самый длинноволновый пик, соответствующий одному колебанию, оказываются вовлечены массы порядка 10¹⁸ масс Солнца: десятки миллионов галактик.

Горячая модель дает еще один сюрприз — фотографию Вселенной возраста 370 тыс. лет — как раз той эпохи, когда уравнение состояния Вселенной менялось и скорость звука падала. Дело в том, что в это время температура Вселенной упала настолько, что электроны с протонами рекомбинировали в атомы водорода и Вселенная стала прозрачна для света. Этот свет из-за расширения Вселенной превратился в радиоволны — знаменитое реликтовое микроволновое излучение.

Улыбка Мироздания

Если бы А.Д. Сахаров увидел спектр мощности угловых гармоник реликтового излучения! (Он изображен на рис. 2.) Я. Б. Зельдовичу тоже не довелось его увидеть, зато многие, принимавшие непосредственное участие в развитии теории, дожили.

Мощь науки ярче всего проявляется не тогда, когда удается объяснить ранее непонятный эффект, а когда кто-то предсказывает нечто неординарное и потом это находят воочию. Крупных примеров подобного рода в истории не так уж много. Хрестоматийный пример — открытие Нептуна «на кончике пера».

Сахаровские осцилляции в некотором плане куда «круче», прежде всего своей запредельностью — непредставимостью масштабов, как непредставимо маленьких, так и непредставимо больших. Сидит человек и пишет формулы с невероятными цифрами: возраст Вселенной — 10^-43 секунды, плотность —10⁹⁸ грамм на см³, что-то из них пытается вывести. Откуда убеждение, что на таких масштабах вообще работает наша логика, что к ним применимы законы, выведенные человеком? С точки зрения постороннего, ученый в данном случае занимается полными абстракциями, фантазиями на деньги налогоплательщиков. В результате значительных усилий человек выводит на бумаге, что распределение неких флуктуаций плотности во Вселенной должно описываться некой осциллирующей функцией Бесселя.

Через десятилетия люди запускают космический аппарат с прецизионным приемником микроволнового радиоизлучения, испущенного миллиарды лет назад. И видят из карты этого излучения ту самую осциллирующую функцию Бесселя!

Наблюдение самого факта акустических осцилляций — только начало. Оказывается, они лучше, чем что-нибудь другое, помогают измерить целый ряд параметров нашей Вселенной, включая ее возраст и геометрию. Это примерно то же самое, как если бы на карте ранней Вселенной увидели бы масштабную линейку с делениями в мегапарсеках, да и не только линейку — часы и целую «метеостанцию» с различимыми показаниями на циферблатах.

Например, высота главного пика над подложкой дает оценку плотности вещества во Вселенной, а положения пиков «чувствуют» геометрию пространства. Последнее свойство нетрудно понять: длина акустической волны, попавшей в максимум через 370 тыс. лет после Большого взрыва, фиксирована, а угол, под которым она сегодня видна, зависит от того, евклидово наше трехмерное пространство или нет. Именно из измерений положений пиков следует, что пространство на самом деле евклидово: сумма углов треугольника составляет в нем 180°, даже если речь идет о треугольниках со сторонами в десятки миллиардов световых лет.

Сахаровские осцилляции — не единственная зацепка для космологов — есть еще далекие сверхновые, скопления галактик, гравитационное линзирование. Но это, безусловно, самая надежная опора.

Мы рассказали всего о двух научных работах Андрея Дмитриевича Сахарова. Это лишь небольшая часть из того, что он сделал за свою жизнь. Однако даже по двум работам можно судить о мощи этого человека: в них не просто решены какие-то проблемы. В этих работах поставлены и решены проблемы, которые еще никто не видел в то время.

Валерий Рубаков,
Борис Штерн

Мкф и физика частиц

В 1948 году Alpher & Herman осознали, что, если легкие элементы были произведены в процессе hot big bang, как это предположил Гамов, то Вселенная должна иметь температуру около 5 К. Когда Penzias &Wilson в 1964 году открыли аномальный фон со спектром АЧТ с температурой $\sim $3К, Dicke et al. Сразу восприняли этот фон как излучение, связанное с ненулевой космической температурой. Последующие наблюдения подтвердили замечательную степень изотропии (за исключением небольшого отклонения, которое можно интерпретировать как наше движение со скоростью $627\pm 22$км/с относительно МКФ системы покоя.

Хотя фотоны космического микроволнового фона (КМФ) имеют планковский спектр, они не находятся в тепловом пвновесии. Средняя длина свободного пробега фотонов во Вселенной должна быть гигантской, иначе мы бы не могли видеть объекты, отстоящие от нас на тысячи Мпс. Откуда эти фотоны приходят к нам. В ранние времена ($t\le {{10}^{5}}$ лет, $z\ge 1000$) температура Вселенной превосходила $1eV$, поэтому Вселенная состояла из плазмы свободных электронов и легких ядер. КМФ фотоны были крепко связаны с этой плазмой через томпсоновское рассеяние на свободных электронах. При redshift $z\simeq 1000$ температура упала ниже нескольких $eV$ и электроны и ядра скомбинировались в атомы. С этого момента фотоны перестали быть взаимодействующими. Детальный анализ этого процесса (рекомбинация), почти одновременно сопровождавшийся decoupling, показывает что МКФ фотоны последний раз рассеялись вблизи redshift $z\simeq 1100.$

Когда мы смотрим на эти фотоны, приходящие по всем направлениям, мы наблюдаем сферическую поверхность Вселенной, окружающую нас на расстоянии $\sim {{10}^{4}}$Мпс, как это было, когда Вселенной было только 300.000 лет. Температура КМФ оказывается одной и той же (точность ${{10}^{-5}}$) в любом направлении. Эта замечательная изотропия – головоломка для стандартной теории Большого взрыва. Далее формулируется проблема горизонта.

Другой фундаментальный вопрос, стоящий сегодня перед космологией, происхождение крупномасштабных структур в галактических распределениях. Простейшее правдоподобное объяснение состоит в том, что наблюдаемые неоднородности произошли из малых возмущений плотности в ранней Вселенной благодаря гравитационной нестабильности. Масса из менее плотных областей стремится в более плотные и таким образом малые первичные возмущения вырастали до структур, которые мы видим во Вселенной сегодня. Новая поддержка этой гипотезе обязана Cosmic Background Explorer (COBE) – детектированию флуктуаций температуры микроволнового фона. Существо дела состоит в том, что возмущение плотности индуцируют возмущение гравитационного потенциала на поверхности последнего рассеяния. При этом фотоны, которые прибыли к нам из более плотных областей выбираются из более глубокой потенциальной ямы и потому должны быть «более красными», чем те которые пришли к нам из менее плотных областей (эффект Сакса-Вольфа (Sachs-Wolfe)). Поэтому температурные флуктуации, увиденные с помощью COBE обеспечивают снимок малых первичных возмущений, приведших к крупномасштабным структурам, наблюдаемым сегодня во Вселенной. Но сразу же возникает второй вопрос: если крупномасштабные структуры вырастают за счет гравитационной неустойчивости из малых неоднородностей в ранней Вселенной, то откуда появились эти первичные возмущения?

Перед COBE не было недостатка в идеях о происхождении крупномасштабных структур и очень замечательно, что все механизмы рождения первичных возмущений уходили корнями в новые идеи теории частиц: инфляция, фазовые переходы, топологические дефекты (струны, доменные стенки, текстуры, монополи), сверхпроводящие космические струны, аксионные возмущения.

После СОВЕ единственной рабочей моделью осталась теория инфляции. Нужные возмущения естественно производятся в течение инфляции в период экспоненциального расширения ранней Вселенной, вызванного вакуумной энергией, связанной с некоторым новым скалярным полем. При адиабатических возмущениях более нагретые области на поверхности последнего рассеяния погружены в более глубокие потенциальные ямы, поэтому «покраснение», обязанное гравитационному красному смещению фотонов из этой области частично компенсируется за счет более высокой внутренней температуры. Другие модели (в том числе главный оппонент теории инфляции- топологические дефекты) вынуждены были признать свое поражение – невозможность описать СОВЕ данные по температурным флуктуациям.

Хотя теперь теория инфляции является лучшим кандидатом для понимания образования крупномасштабных структур главное внимание к ней связано с возможностью решения в рамках этой теории проблемы горизонта. Именно по этим причинам инфляция оказалась в центре космологии. В течение долгого времени теория инфляции была достаточно спекулятивной теорией вне поля действия реального эксперимента. Теперь ситуация резко изменилась. В новой космологии предсказания инфляции были протестированы с беспрецедентной точностью с помощью измерений космического микроволнового фона.

Главная цель настоящей работы дать обзор основных предсказаний теории инфляции и показать, как они тестируются (или будут протестированы) в КМФ экспериментах. Хотя сейчас кажется, что инфляция наиболее перспективная теория образования крупномасштабных структур, она еще не достаточно хорошо установлена. Кроме того, хотя простейшие модели с топологическими дефектами кажутся сейчас неадекватными, не исключено, что более продвинутые модели такого типа окажутся полезными для этих целей. Мы поэтому дадим и обзор КМФ-предсказаний для моделей такого типа. Мы также обсудим ряд других перспективных связей между КМФ и физикой элементарных частиц.

Наблюдаемые, связанные с кмф

Стандартная космология предсказывает, что частотный спектр МКФ представляет собой частотный спектр абсолютно черного тела \[S(\nu ,T)=\frac{8\pi h{{\nu }^{3}}}{{{c}^{3}}}\frac{1}{{{e}^{x}}-1}\] где $x=h\nu /kT$. Из множества возможных нарушений этого спектра наиболее часто в литературе рассматривается два: Бозе-Эйнштейна и комптоновское возмущения, происходящие из двух основных процессов до рекомбинации. Далее обсуждается проблема возмущения планковского спектра

Температурный спектры мощности

  Основная цель предстоящих спутниковых экспериментов (NASA Microwave Anizotropy Probe, European Space Agency's Planck Surveour) – получение зависимости $T(\hat{n})$ для МКФ и его линейной поляризации , описываемой стоксовскими параметрами $Q(\hat{n}),U(\hat{n})$ как функции положения $\hat{n}$на небе. Полученная информация будет сравнена с предсказаниями космологических моделей.

Гармонический анализ для температурных анизотропий и поляризаций

Температурные анизотропии Температурная зависимость может быть разложена по сферическим гармоникам \[\frac{T(\hat{n})}{{{T}_{0}}}=1+\sum\limits_{l,m}{\alpha _{(l,m)}^{T}{{Y}_{(lm)}}(\hat{n})}\] (4) где амплитуды температурных мод \[\alpha _{(l,m)}^{T}=\frac{1}{{{T}_{0}}}\int{d\hat{n}T(\hat{n})Y_{(l,m)}^{*}(\hat{n})}\] (5) Здесь ${{T}_{0}}=2.728\pm 0.002\,K$ средняя температура МКФ.

Мощность спектра

Теории происхождения крупномасштабных структур предсказывают, что распределение массы во Вселенной есть единственная реализация статистически изотропного случайного поля. Другими словами, Фурье-компоненты $\tilde{\delta }(\vec{k})$ относительной плотности возмущений \[\delta (\vec{x})=\left[ \rho (\vec{x})-\bar{\rho } \right]/\bar{\rho }\] являются случайными переменными с нулевым средним $\left\langle \tilde{\delta }(\vec{k}) \right\rangle =0$ и вторым моментом \[\left\langle \tilde{\delta }(\vec{k})\tilde{\delta }(\vec{k}') \right\rangle ={{(2\pi )}^{3}}{{\delta }_{D}}(\vec{k}+\vec{k}'){{P}_{s}}(k)\] (9)

где ${{P}_{s}}(k)$- скалярный спектр мощности (называемый так, потому, что возмущение плотности приводит к скалярным возмущениям пространственно-временной метрики или альтернативно спектром мощности пространственного распределения масс. Статистическая изотропия требует, чтобы мощность спектра зависела только от величины (но не от направления) $\vec{k}$.

Так как температурные возмущения КМФ обязаны возмущениям плотности, то $\alpha _{(l,m)}^{T}$ должны быть случайными переменными с нулевым средним $\left\langle \alpha _{(lm)}^{T} \right\rangle =0$и вторым моментом \[\left\langle {{\left( \alpha _{(l'm'}^{T} \right)}^{*}}\alpha _{lm}^{T} \right\rangle =C_{l}^{TT}{{\delta }_{ll'}}{{\delta }_{mm'}}\] (10)

Статистическая независимость каждой $(l,m)$ есть следствие статистической изотропии.

Угловые корреляционные функции

Температурная двухточечная корреляционная функция

\[{{С}^{TT}}(\alpha )={{\left\langle \frac{\Delta T(\hat{m})}{{{T}_{0}}}\frac{\Delta T(\hat{n})}{{{T}_{0}}} \right\rangle }_{\hat{m}\cdot \hat{n}=\cos \alpha }}\]                                (11)

где усреднение проводится по всем парам точек на небесной сфере, разделенных углом $\alpha $. Корреляционная функция может быть написана в терминах спектра мощности

\[{{C}^{TT}}(\alpha )=\sum\limits_{l}{\frac{2l+1}{4\pi }C_{l}^{TT}{{P}_{l}}\cos (\alpha )}\]                                    (12)

На практике температура никогда не может быть определена в данной точке неба. Она может быть измерена только с конечным угловым разрешением (finite beamwidth). Поэтому корреляционная функция, входящая в (12) не может быть измерена. Можно измерить только ее сглаженную версию. Конечная ширина ${{\theta }_{fwhm}}$ (at full-width half maimum) ограничивает получение спектра мощности определенными угловыми моментами

                \[l\le 200{{({{\theta }_{fwhm}}/{{1}^{0}})}^{-1}}\]

Differential Microwave Radiometer (1992) : $l\le 15$
Microwave Anisotropy Probe (NASA,2000): $l\le 700$
Plank Surveyor (2007)                                      $l\le 2000$.

Вместо заключения.

В 1968 году Rees предсказал, что КМФ должен быть поляризован, если он представляет реликт ранней Вселенной. С тех пор астрономы мечтали получить доказательства этого факта. Новые результаты, доложенные DEGREE ANGULAR SCALE Interferometer (DASI) коллаборацией не только подтвердили правильность теоретического понимания КМФ, но открыли новое окно в раннюю Вселенную.

Исследования ранней Вселенной объединяют физику, выходящую за пределы стандартной модели и эйнштейновской гравитации с нашим пониманием происхождения и эволюции Вселенной. Средняя тепловая энергия частиц в первичном супе, который заполнял Вселенную в микросекунды после Большого Взрыва намного превосходит энергии, доступные на самых мощных современных ускорителях. Ранняя Вселенная представляет прекрасное место для проверки идей физики высоких энергий, но только в том случае, если она оставила какой-то след в современной Вселенной. К счастью такой реликтовый след существует. Это КМФ.

В очень хорошем приближении температура МКФ одинакова по всем направлениям неба. Однако на уровне one part in ${{10}^{5}}$ имеются отклонения. КМФ излучение было испущено $\sim 14$миллиардов лет тому назад, когда электроны и ядра впервые скомбинировались в атомы. Вселенной в это время было около 400 000 лет. Поэтому угловые температурные вариации отражают изменения в свойствах ( таких как плотность, давление, температура и скорость) изначальной Вселенной.

Температурная картина на МКФ поверхности последнего рассеяния была вероятно зафиксирована еще раньше, в доли микросекунды после Большого взрыва. Теория частиц предполагает, что при экстремально высоких температурах, существовавших тогда, гравитация на короткое время стала силой отталкивания, а не силой притяжения. Гигантское ускоренное расширение, в течение последующего периода инфляции, может объяснить замечательное постоянство КМФ температуры, а ее вариации воспроизводят изначальные массовые неоднородности, впечатанные в КМФ.

МКФ температурная карта позволяет получить спектр мощности, который в свою очередь определяет размеры горячих и холодных неоднородностей. Сравнение этих характеристик с предсказаниями теории инфляции позволяет получить условия для некоторых космологических констант, таких как массовая плотность, геометрия Вселенной, скорость ее расширения. Кроме того осцилляторная картина, наблюдаемая в КМФ спектре мощности, подтверждает, что первичные  неоднородности согласуются с теорией инфляции.

МКФ поляризация содержит еще больше космологической информации, чем только вариации температуры. Большая часть света неполяризована (ориентация вектора напряженности электрического поля случайна). Но свет может быть также линейно поляризован (осцилляции поля в данном направлении). Поляризация КМФ указывает на направление последнерго рассеяния. Амплитуда поляризации очень мала. Она составляет только 7% . Инфляционная модель делает много предсказаний для статистических свойств поляризации.

Полученные DASI результаты еще не столь точны, чтобы протестировать полностью предсказания теории инфляции. Но это есть драматический первый шаг. Они детектируют поляризацию с высокой  доверительностью и измеренная амплитуда согласуется с ожидаемой.

Комментарии (1):

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии. Войдите или зарегистрируйтесь пожалуйста.